Не люблю разного рода конформизмы или пустое следование тем или иным нормам в социальных вопросах. Такая слепость лишает бытие осмысленности, загоняет в ловушку логических противоречий и открывает поле для манипуляций извне, поскольку защита при таком подходе может быть лишь в виде отрицания противоположной позиции в угоду собственной зоне комфорта, что ставит тебя в заведомо невыгодное положение. При этом я считаю, что большинство людей именно такому и следует, ведь для разбирательства необходима как минимум заинтересованность в вопросе, а в принудительном порядке разные социальные вопросы могут и не задаваться в тех или иных, например, образовательных ситуациях. Проще следовать какой-либо общественной повестке, группе с похожими интересами, чем самому определяться. Я не буду осуждать такое поведение, каждый сам выбирает что ему собственно нужно, но лично мне такой расклад совершенно не симпатизирует, поскольку загоняет в подчинение абстракциям, созданными другими людьми. При этом не нужно считать, что что-то в мире существует или до сих пор существует просто так, заранее отказываясь от общественных норм. Интерес тут должны представлять именно сами явления и законы, процесс их становления и практическая польза, но не нигилистическое рвение всех опровергнуть и выставить свой образ желаемого мира за единственный оптимальный для будущего. Изначальная ангажированность некоторых персонажей затуманивает сущность вещей, в которых идёт не исследование вопросов, а удобная их интерпретация для самого персонажа.
Я не боюсь быть возненавидим за критический анализ святых для общества понятий, считая, что вина в подобном недопонимании лежит исключительно на оппоненте, наглухо опровергающем иное зрение на вопрос. Если у человека есть собственная искренняя убеждённость, то лишь слабые в таком положении будут отказываться от общественной дискуссии ради пустой защиты веры, если нет каких-то объективных причин в угоду ситуации. То есть если речь идёт именно о людях, заинтересованных в вопросе и имеющих собственную позицию, лишь слабая её часть будет обижаться на оппонентов от одного факта, что они оппоненты. Задача сильных во взаимопонимании, избежании накладывания преждевременных пренебрежительных и в первую очередь необдуманных ярлыков на личности, мешающих объективности. Ввиду того, что вина в обиде на оппонентов полностью лежит именно на таких слабых индивидах, я не вижу для себя ни одной причины для отказа от критического осмысления явлений.
Крайне неприятным для меня в информационном поле является обывательская дихотомия патриотизма и глобалистского слияния. Первые, цитируя Сергея Бодрова, утверждают, что о своих во время войны плохо говорить ну никак нельзя, вторые стыдятся своей русскости от действий правящей верхушки. Обывательскими такие позиции я называю от факта мейнстримности, что их массово принимают именно от следования какой-то группе и их повестке.
Заказчиком и выгодополучателем приведенного патриотизма является в первую очередь государство, а значит прослойка чиновничества. Они заставляют людей опускаться до животного фаворитизма, в котором высшая ценность это беспрекословная верность стае. "Моя честь зовется верность", как твердит нам один из лозунгов СС. Является ли такая позиция патриотической? Безусловно, да. Названная реализация патриотизма сводит всё к поклонению нынешней власти, при этом не отменяя, что тут проявляется человеческая любовь к Родине и народу. Чувства соотносятся с общепринятым определением патриотизма, а результат таких чувств ради соответствия термину нас интересовать не должен, поскольку к задаче подобрать слово отношения это иметь не будет. Такой патриотизм, построенный на безоговорочной лояльности есть пример пустого следования идеям. Это буквально означает, что государство может творить любую дичь, но мы должны включить принцип "своих не бросаем" и защищать любую его пакость. Игра на эмоциональной привязанности людей в следствии культурного единства и позиционирование интересов номенклатуры как интересов всех людей в стране даёт этой позиции эффект самых высших, лучших моральных качеств на уровне любви к семье. Логически за таким альтруизмом следует и ксенофобия. Возведение национального признака в ранг метафизики обосновывает ненависть к людям из других стран, ведь о ужас, они не включены в культуру нашей страны. Активизируется принцип коллективной ответственности, когда о человеке начинают судить по принадлежности к нации. В системе ценностей о незыблемости Родины признается как слепое поклонение этому идолу, так и слепая ненависть к чужакам просто от факта рождения на территории проживания какого-либо народа. Что за народ и права ли Родина интересовать не должно, ведь такие размышления будут ей во вред.
При всём этом я считаю себя русским патриотом, отвергая космополитизм как идею унификации человечества. Универсальные мировые понятия о справедливости — не лучшая замена животной лояльности стаи. Объединение человечества влечёт за собой воцарение имморализма. Страны появились не просто так и держатся не только за счёт монополизации права на насилие. Страны представляют собой разные сообщества, в рамках которых объединяются семьи. Понятия морали в сообществах отличаются друг от друга. Прививание этики возможно лишь в следствии лояльности своему сообществу и таким образом эта лояльность становится обязательной для формирования правил поведения. Глобализм же будет подавлять фаворитизм к сообществам, ведь это не соотносится с идеей универсальных ценностей. Выходит, лояльность не такая уж и плохая вещь, необходимая нам, чтобы быть моральными существами.
Я патриот, а воспринимаю патриотизм для себя не как нечто чувственное, а как объективную необходимость. Помимо пользы лояльности в формировании этики, патриотизм полезен как стремление к повышению конкурентноспособности своего участка суши. Все лучшие достижения совершаются в противоборстве разных сторон. Воспринимая страны не как святые идолы, а как экономические проекты, задачей каждого гражданина становится улучшение качества жизни своего проекта, чтоб показать собственное величие и повод для таких же тенденций в других странах, что в свою очередь улучшает глобальный мир. Такая абстракция это не что-то зависшее в воздухе, а исторически протянутая нить из прошлого в будущее. Конкурентный подход совмещает желание улучшения своей нации и всеобщее благо. В таком подходе нет ничего плохого в заимствовании культурных или технических новшеств, ведь соответствие в повышении качества своего проекта выполняется. Нации становятся прекрасным инструментом людского коллектива для крупного взаимодействия. Всеобщее же объединение приведёт к монополизации всех сфер общественной жизнедеятельности и при наличии полной власти одной группы лиц над всем убьёт все стимулы к развитию. Мир без границ — это мир, где некуда бежать. Главным критерием добра и зла в политике становятся последствия тех или иных решений на благо неодушевлённой абстракции. Теория проекта не допускает обыкновенное преклончество перед иностранцами, ведь у каждого проекта цель стать лучше другого, а значит иноземцы будут преследовать всегда свои цели. Тот или иной захват собственной страны другой воспринимается как поражение проекта и теряет смысловое обоснование преклончества в части либерального дискурса. Подход и вопреки бездумному фаворитизму даёт право идти против своих, если свои несут твой проект в бездну. Важно не просто сегодняшнее состояние страны, а то, что мы оставим потомкам. Очень большим патриотическим актом было антифашистское сопротивление в Германии, когда правительство вело античеловечный террор и беспощадную войну, законсервировав экономику и обретя страну на разорение. Патриоты, которых интересует именно благополучие проекта, должны были восстать против такой власти, не несущей вообще ничего хорошего для её будущего. Тут же вспоминается нереализованный план "Нерон", когда фанатичный и потерявший связь с реальностью Гитлер воспринял поражение нацистов как гибель немцев и обязал Шпеера уничтожить всю немецкую инфраструктуру, а всё население переселить в центр, не оснастив его взамен разрушениям ничем, обрекая его на голод. Правильным патриотом выступил Шпеер, саботируя такие решения. Тут же вспоминается и Первая Мировая с Кильским восстанием 1918 года, послужившим началу Ноябрьской революции в Германской Империей, когда матросы восстали против самоубийственного приказа погибнуть в последней битве с британским флотом. Восстали то в данной ситуации как за свою жизнь, так и за будущее страны, ведь никакой пользы от такого вредительского приказа страна бы не получила. Но и военное поражение в таком случае не должно рассматриваться как что-то недопустимое. Из призмы пользы или вреда проекту поражение нежелательно, но более приемлимо затяжной кровопролитной бойне. Та же Германия проиграла две мировые войны и сегодня является страной довольно процветающей. Говоря о России, легко вспоминается Крымская война, поражение в которой стало хорошим поводом для обозначения реформ, когда был начат переход от крепостной экономики к первоклассной капиталистической, реформе вооружённых сил и пересмотр стратегии внешней политики с поиском новых союзников. Русско-японская война оголила деградацию армии от политики Александра lll, а поражение с последующей революцией дало толчок политическим реформам и к окончательной отмене диктата крестьянской общины. Патриоту нелегко согласится на капитуляцию или оккупацию. Но имея низкую степень временного предпочтения, нет ничего плохого в жертвовании настоящим ради лучшего будущего. Поражения нежелательны, но не табуированны, если выбирать меньшее зло.
С призмы дня сегодняшнего я считаю, что у России есть все шансы победить как минимум в нынешнем конфликте. Несмотря на полный провал всего, что было задумано изначально, вывести патовую ситуацию с потерями к капитуляции противника можно. Другой вопрос, а надо ли это современной власти. Она не использует доступные ей ресурсы, стараться не старается. От этого факта все становится слишком туманным. Поэтому, сейчас я предпочитаю не выбирать, что лучше, а что хуже.
Сам патриотизм обязательное явление в нашей жизни, а главная задача патриотизма — повышение конкурентноспособности страны. Все остальные смыслы есть лоббирование интересов нынешнего чиновничьего аппарата своей страны, если это патриотический фаворитизм, либо лоббирование интересов чиновников других стран, если это непринятие русскости из-за действий правительства РФ.